Встреча Владимира Высоцкого с Никитой Хрущёвым

Вот, когда я к нему приехала, мне позвонил Володя Высоцкий и сказал, что вопрос жизни и смерти: «Для меня вопрос жизни и смерти, я должен немедленно встретиться с Никитой Сергеевичем». Ну, я ему стала объяснять, что, Володя, это очень далеко, нас ни одно такси туда не повезёт. Он был без машины, я тоже. Я договорюсь. Действительно, он остановил такси, таксист без звука повёз нас в Петрово-Дальнее, это больше чем 50 километров, и ждал 4 часа таксист. Я позвонила отцу, сказала, что я хочу к тебе приехать с одним своим другом, хотя мы не были друзьями с ним. Он артист из знаменитого театра на Таганке. Про то, что он поёт, я тоже не сказала, потому что отец, я уже сказала, любил украинские песни, любил русские народные песни, любил Зыкину. Он, возможно, искусство Володина бы и не понял, и как-то мы его не информировали. И мы приехали с ним. Он нас встречал очень торжественный. Это был март, примерно середина марта. Ходил между сугробов, положив руки в карманы своей защитной куртки, и очень мерил шагами дорожку вокруг сугробов. Мы вошли, я говорю: «Папа, познакомься, это очень близкий друг, замечательный артист Таганки». И Володя сразу: «Никита Сергеевич, как я хотел с вами давно увидеться, вы понимаете, мои песни для меня – это не хобби, это гражданский долг. И вот единственный человек, который мне может что-то посоветовать, – это вы». А дорожка была узкая, они шли спереди, я шла сзади. Он круто, он оборачивался всегда так всем корпусом, он круто обернулся, сказал: «Как, – говорит, – песни? Сказал, что он артист». Я говорю: «Ну, он и поёт, он и сочиняет песни». – «Всё как интересно, я хотел бы послушать, – сказал он. – Ну, так в чём же дело?» Он говорит: «Они мне не разрешают петь, они мне не дают петь. Вот я написал письмо Демичеву, Демичев мне не ответил или ответил отрицательно». Он подумал: «Да, ну как же вам помочь, – сказал он, – я даже не знаю, что вам посоветовать. Так, – говорит, – нет, к Суслову не обращайтесь, – сказал он, – к Подгорному тоже не обращайтесь. Всё-таки попробуйте ещё раз обратиться к Демичеву, он человек молодой, образованный, он должен вас понять. Попробуйте, – говорит, – к нему ещё раз обратиться». Потом Володя ему сказал. Он пригласил его в дом, и в доме он ему опять начал рассказывать, как каждому, кто приезжал, о том, как хорошо, что ему удалось нанести хотя бы небольшой удар по Сталину. Они говорили об этом. Потом Володя сказал: «Никита Сергеевич, вы не хотели бы вернуться?» Это уже было по дороге к выходу, и как раз мы проходили охранник, и он так громко сказал, может быть, специально: «Вы не хотели бы вернуться обратно?» Он сказал: «Да нет, – говорит, – молодой человек, поздно уже и слишком много, слишком много всего обдумано, продумано, конечно, нет». Ну, такая была. Песен не было, он был и без гитары. Он сказал: «Я к вам приеду на целый день, я привезу гитару». Наверное, мне нужно было ему напомнить про это его обещание, это, конечно, отцу было бы очень приятно, но знаете, какая жизнь. Он мне больше не звонил, то есть мы больше не встречались, а через год он умер, папа.