Папа не терпел хамства и несправедливости

Он был добрым человеком, действительно, он был добрым и жизнерадостным, весёлым человеком. Я очень редко видел его подавленным или каким-то мрачным. Но тот, кто сталкивался хотя бы раз в жизни с театром, думаю, что нет, дело не только в театре – наверняка и в кино такие же вещи, – знает: это нервы постоянные, это постоянные склоки, кто-то кому-то завидует, кто-то кого-то прижимает, зажимает. Это было постоянно. Он очень часто не находил понимания своим каким-то идеям, задумкам, замыслам. Естественно, это приводило его в какое-то нервное состояние. Он вообще был чрезвычайно нетерпимым человеком – нетерпимым по отношению к несправедливости и к любому проявлению хамства. Если он срывался, бывали случаи, когда он срывался... Естественно, потом он какое-то время, что называется, был на нервах, в том числе и дома. Поскольку мама тоже работала в театре, это её каким-то образом тоже касалось. Такая нервная обстановка иногда заканчивалась мелкими конфликтами. И я очень сильно это всегда переживал, потому что мне казалось, что в эти минуты мир рушится. Но, к счастью, всё быстро заканчивалось, естественно, потому что они так любили друг друга.