Размифицирование власти посредством технологий

Ещё важную роль играло, не меньшую роль – радио. В этой глухой стране, немой стране – радио появилось. И вот была особая мистификация: одна связанная, если хотите, тайная – телефонная. Это было таинство ужаса. И победоносная, и проклинающая по радио же, через эти тарелки, отдавались сообщения, рассказывалось о победах. Рассказывалось… Это был какой-то голос с неба. Это было нечто религиозное – или проклятие. Я помню это состояние, понимаете? Помню, что такое тогда была эта тарелка. Но! Я обещал вернуться к августу. Тут они просчитались. И не могли не просчитаться, потому что технология стала играть, как с демократией, так и с коммунизмом, очень важную роль. Технология – это, я сейчас имею в виду, диктофоны, магнитофоны, телевидение, кинокамеры уже приватные и так далее и тому подобное. Они вдруг сделали мир форумом. Все стали на виду у всех. Понимаете? Когда эти наши вожди, портреты которых мы носили, – вот те сто десять человек, мы носили их семьдесят лет, – мы их никогда не видели рядышком, вблизи. Я вам рассказал случай с этим самым Сусловым. Этот человек из той же плоти и крови, но когда он под охраной, когда он там, то возникают мистические, мифические какие-то образы. Помните, как в «Волшебнике Изумрудного города»? Всё искажено. Да, Гудвин. Так, всё искажено. А тут они просчитались. Они стали вести, не поняли, что им не надо показываться по телевидению. Размистифицирование власти у нас началось на девятнадцатой партконференции, когда впервые стало транслироваться, потом – на всю страну. Потом первый съезд. Потом всё ближе, ближе и ближе. Вы понимаете? Потом оказалось, что можно его частной камерой снимать. Всё это как-то снизилось. И когда начался этот переворот, как он готовился? Им нельзя показывать свои рожи. Понимаете? Вот нельзя. Тут был колоссальный, неизбежный совершенно психологический просчёт. Потому что искренность не сыграешь. Можно всё что угодно сыграть, но искренность нельзя сыграть – она будет фальшивой. Сразу человек, который смотрит тебе в глаза, поймёт, что это фальшивая нота. Талант ведь тоже нельзя имитировать. Он или есть, или нет. Понимаете? И тут всё вдруг начало выясняться. Произошло вот за эти несколько лет всеобщего отелевидения. Так? Если коммунизм – тот коммунизм – это партийная власть плюс телефонизация, понимаете? То партийная власть плюс телевизация – это аминь коммунизму. Понимаете? Вот что произошло. И это не шутка.