И вот тогда Бунин уезжал из Одессы. Он не знал, что у папы тиф, он пришёл к нему, но дедушка сказал, что… И так он уехал, не попрощавшись. Но они с Верой Николаевной хотели с ним попрощаться. Ну он его не успел позвать уехать, но он хотел это сделать. У них какие-то разговоры были, но когда он хотел его позвать, папа просто лежал умирающий. И я думаю, что папа бы не уехал. Он бы не уехал, потому что сначала он был ещё слишком молодой, неопытный. Такая вот революция, такая советская власть – это было впервые в истории человечества. Он просто ещё совершенно не осознал. Для него это была безумная радость, потому что он, конечно, был хулиган, озорник, естествоиспытатель. Да, ну, уже, наверное, потом он стал знаменитым хулиганом, а до этого он был просто таким балбесом-мальчишкой, который доставлял массу хлопот своим учителям, не говоря уже о родителях. Он вечно устраивал какие-то опыты, вечно чего-то взрывалось в доме. В общем, он был ужасно шкодливым ребёнком. Ну и он продолжил это, конечно, уже на каком-то другом уровне, но это озорство шло всю его жизнь. Понимаете, началась какая-то свобода, какая-то анархия, что ему, конечно, безумно импонировало. Стихи, клубы, собрания поэтов, какие-то влюблённости. Никуда бы он не уехал. Он никуда не собирался бежать ни сломя голову, ни как-то по-другому. Он сломя голову убежал из Одессы в Москву, но это было, наверное, уже несколько позже, потому что там началась украинизация. Это, конечно, было ужасно, это был полный шок. Потому что все его друзья, все эти знаменитые люди, которые там были, его семья – это были русскоговорящие люди, и вдруг в одночасье он просыпается, а там вместо парикмахерской написано «перукарня». Там вместо чего-то ещё. Начали закрывать русскоязычные издания. Но всё дело в том, что Одесса никогда не была украинским городом. Одесса никогда не была и русским городом тоже. Вот, может быть, поэтому папа был таким свободомыслящим человеком. Это я, конечно, не сумею так своими словами всё рассказать, но папа написал совершенно замечательный рассказ «Спящий». И вот в этом «Спящем» – вся атмосфера Одессы того времени. Это постоянное предчувствие свободы. Это запах свободы. Запах чего-то прекрасного. Потому что всегда ходили слухи, что Одесса будет свободным городом. Ну типа свободной экономической зоны. И это, конечно, очень возбуждало. Просто возбуждало. И вселяло надежды. И планы на будущее строились. И, конечно, никуда уезжать от этого не хотелось.