Загрузка
00:00
/
02:19
Ужасы блокады
Это апрель месяц и май. Я видел прямо, как вот в эти траншеи с грузовиков привозят и на Серафимовском кладбище и разгружают так, с валом, что самосвал сможет, а там лопатами, там, граблями растянут их. Жуткое дело было. Запах не чувствовал я. Запах, все же, ещё мороз тогда был, а сейчас ещё холодно было, запаха ещё не было. Почему и не появилась у нас эпидемия, у нас канализация не работала с ноября месяца, ещё делали, открывали, выливали в окошко с 1 по 6 этаж, по 5 этаж стояла такой столб, вот такой столб по апрель месяц, его в апреле месяца в конце несут. Это я только часть рассказываю страшного, страшное всё я не рассказываю, чего скрываю, сколько я видел трупов, женщин раскрытых, раздетых, особенно когда ходил я по Неве, вот на Чайковскую проходил, по Неве ходили, Нева была, машины даже ходили, а я тут ходил. Сколько женщин попадалось раздетых, растерзанных, с вырезанной грудью, вырезанная задняя части. Сложно, всё это было видно, всё это было в городе, всё это было трудно пережить, трупов, которых, конечно, убирали за водой. Я Вам не сказал, я ходил на Неву за водой, привозил на саночках, надо было пить, ее экономили всё. Не мылись мы в бане с октября по апрель, уже уйду, бани откроется, в апреле уйду, будем вместе с женской баней, будет на 5-й линии баня работать, Среднего. Будем вместе с женщинами стоять в очереди, толкаться, кому хватит воды. Это всё было пережито, это всё сложно, трудно, тяжело. Вот так я переживаю эти тяжелые годы.
Читать интервью
