Социализм, который совсем не социализм

Вот некий такой подгон в масштабах всего общества произошёл и с нами. Объявили, что в 1936 году построен социализм. А его нет. И что происходит дальше? Вот это ещё самообманное с преимуществом романтически-идеологического, всё равно ограниченного мышления, переходит всё больше, и тут это было, в простой обман, в простой цинизм. Нужно сводить концы несводимые с концами. И второй этап – это всё более цинический, особенно с Хрущёва, но, как бы сказать, как бы более либеральный. Первый этап – это разврат кровавый, это разврат, разврат, в полном смысле этого слова, разврат на крови. А здесь, когда всё уже, кажется, обнажается, начинается разврат хапательный, хапужный. Разврат, он и там был, так, а тут вы знаете, что такое, это же закономерность. Что такое первый период? Первый период – это разграбление в начале старого государства и потом расправа с врагами. Это вся страна в крови. Второй – это вся страна в грязи нравственной. Все, начиная с верхов, проверьте всех этих 110 человек по двум рентгенам. Рентген – насколько у них душа, руки в крови, и насколько у них эти же руки набрали. Вы получите жуткую картину, неотразимую, а самое главное – конкретную. И вот за это время произошло – от романтизма внизу и даже чуть-чуть наверху – к полному цинизму. И завершилось, ведь это замечательно завершилось. Смотрите, что путь организовали люди, все почти члены, да, все члены партии, почти все члены ЦК, несколько членов Политбюро. Но вдумайтесь, почему они даже там выбросили слово коммунизм? Путь не прошёл под лозунгом восстановления коммунизма. Это замечательно! Это значит окончательно, что система и партия достигли абсолютного самосознания, что никакие они не коммунисты, что всё, все одёжки смешались. Коммунисты боятся назвать себя коммунистами, а простодушный и утопический до сих пор, это жуткий грех уже, а не просто искренность, Горбачёв, ещё вернувшись с Фороса, снова нам говорит о коммунизме, а они уже отказались. И вот в нём какое-то невероятное сочетание трезвого политика с тем наивным. Помните, эта наивность, граничащая, в общем, уже с политическим преступлением. Когда он говорит, что мой дед избрал социалистический выбор. Михаил Сергеевич, не избирал твой дед, это за него избрали и навязали этот социалистический выбор. Опросили бы социалистический выбор в стране в 1917 году. Можно задним числом произвести абсолютный социологический опрос того населения, есть тому методики, и спросили бы вы, что такое социализм для тех 170 что ли миллионов, которые тогда были, начиная от последнего мужика или рабочего и кончая любым, и Лениным. Что могли они об этом сказать? Только две вещи могли сказать – справедливость и всё всеобщее. Но это же такие краеугольные камни, на которых мы сейчас всё и обнажили.