Вопрос беженцев

Есть такие, к сожалению, случаи. Сейчас, видите, происходит переселение целых народов – десятки тысяч людей. Ведь такой категории, как беженцы, у нас, во всяком случае, не было. А сколько их сейчас... Надо почаще и об этом писать. Это же народы страдают. Это десятки тысяч людей, которые остались без жилья, без определённых занятий и так далее. Это страшное явление, страшное явление. Мы сейчас, знаете, говорим об ошибках прошлого. Действительно, получили тяжёлое наследство – тяжелейшее. Но что касается национального вопроса, национальной политики – я не могу сказать, что в годы перестройки мы действовали наилучшим образом. Я полностью разделяю эту ответственность, не хочу сваливать вину на Горбачёва только или на кого-то другого. Я тоже несу полную ответственность за всё, что происходило. Например, мы плохо знали свой народ. Плохо знали. Мы не ожидали, что будут такие взрывы. А раз не ожидали – значит, плохо знали. И если бы договор, который сейчас стал проблемой – подпишут его или не подпишут, даже девять республик – там есть сомнения на Украине и в некоторых других... А шесть республик собираются. Если бы мы предложили этот договор республикам даже с более жёсткими, что ли, условиями – в смысле укрепления влияния центра и так далее – все республики подписали бы его года три назад. И все вздохнули бы с облегчением. Значит, мы сильно опоздали с этим. Очень сильно. Посмотрите, возьмите выступления тогдашних прибалтийских лидеров – три-четыре года назад. А что они требовали? Хозрасчёт, в конце концов. Относительно больше свободы в экономике – вот и всё. Политических требований тогда ещё не выдвигалось. Во всяком случае, я сам сидел и слушал их. Мы с этим опоздали, очень опоздали. Если бы был договор, в рамках этого договора можно было бы выстроить отношения по-другому – совершенно по-другому. А сейчас ситуация сложная. Сейчас нужно искать решение. И не так-то просто найти эти оптимальные варианты. Не так просто.