Демократическая идея во взаимоотношениях народов

Не могу сказать, что эти отношения были безоблачными, так сказать, и до революции, и после революции. Но было другое, знаете… Вот демократическое движение России, прогрессивная часть российского общества и, соответственно, прогрессивная часть грузинского общества – вот они находили общий язык. Цели были единые – демократическое строительство, построение демократического общества. Именно демократического общества. Я думаю, что на этой базе они и находили общий язык. Так же, как и революционно-демократическое движение России и Западной Европы. Вообще-то именно демократия, так сказать, способна преодолеть барьеры – известные барьеры, которые возникают между нациями, народами, государствами и так далее. Вот, по-моему, такое и происходило тогда. Такое происходило – и формировались, создавались традиции, действительно прекрасные традиции. Я могу часами рассказывать, так сказать… Это действительно трогательная дружба, трогательное сотрудничество, отношения, так сказать, между крупнейшими интеллигентами, мыслителями России и Грузии. Это большая часть, абсолютное большинство интеллигенции, интеллигентов, деятелей литературы, искусства, науки. Они же прошли Петербургскую школу, Московскую, так сказать, и так далее… Это действительно было великое достояние. Я не могу сказать, что сейчас у грузинской интеллигенции враждебные отношения к русским или к русским интеллигентам, к русской интеллигенции. Я не могу. Может быть, чего-то боятся. Они все говорят, так сказать: ну, потребуется какое-то время, так сказать, переболеть это всё, преодолеть трудности. Но всё же традиции – действительно прекрасные, хорошие, хорошие традиции. Я уверен: если бы мы способствовали утверждению в этих странах демократических систем, демократических режимов, у нас были бы совершенно иные, совершенно другие отношения с этими государствами и с этими народами. Сейчас потребуются десятилетия, чтобы люди забыли о том, что происходило: о чехословацких событиях 68-го года, о вторжении в Венгрию в 56-м году, так сказать, и других. А сколько было истреблений, уничтожены люди, кадры – посмотрите, что происходило в Польше. Десятилетий, может быть, не хватит. Если не ошибаюсь, Черчилль говорил: «Самая плохая форма, страшная форма управления жизнью общества – это демократия, но лучшего никто не придумал».