«А дедушка у нас крестьянин?»

Но это уже было потом, постарше. Наверное, я уже был значительно старше. Помню, что другая немножко история. Внук, значит, внук отца, младший, мой сын, Игорь Владимирович, второй. У нас так в какой-то момент были: Игорь Владимирович первый, Игорь Владимирович второй. И он как-то видел меня по телевизору, где был фрагмент, показывали как раз Акима. И он сказал: «Папа, а что, дедушка – крестьянин?». Настолько, что это абсолютно человек из деревни. Ну, я ему объяснил, что это роль тоже, что дедушка играет, это такая роль. Действительно, роль потрясающая, как я понимаю. Она, кстати, в своё время была выдвинута, по-моему, на Ленинскую премию. И, как потом выяснилось, пришла какая-то бумага из Малого театра, в которой говорилось: «Мы считаем, что это ещё сыроватая работа, что...» То есть отец тоже был невероятно обижен не потому, что ему не дали премию какую-то. Он просто считал, что театр – это команда. Как он всю жизнь болел за «Спартак», так это была не футбольная, а театральная команда. И там все должны быть друг за друга. Он не очень понимал, как может быть такое, что то, что кто-то счёл возможным выдвинуть на премию, не получает этой премии, потому что кто-то в театре считает, что это «сыровато ещё». Вообще, он же, как я уже сказал, никогда не гнался за наградами. Их было много у него, но это, в общем, для него... То есть я ни разу не видел отца с орденами. Орденские планки, которые многие носят вместо орденов, он вообще, наверное, не знал, что это такое и где это можно приобрести. Он никогда не знал, наверное, какое количество медалей у него где-то в шкафу лежало.