Папа любил музыку

Ну, как-то он говорил: «Музыку хорошую заводишь. Музыка хорошая». Но он, в общем, «Битлз» тоже любил. Он, может быть, не знал названий так, как я, потому что у меня в голове был портативный компьютер, где у меня все названия всех песен, всё было. То есть меня ночью можно было разбудить и спросить: «А на этой пластинке какая песня вторая идёт по счёту?» – я мог сказать сразу. Сейчас я уже забыл, а тогда у меня всё в голове было. Так вот, отец очень любил слушать со мной вместе «Битлз». И он говорил иногда: «Я вот эту не помню песню, как она называется. Ты запомни, что мне понравилась именно эта песня. И в следующий раз, когда я тебе скажу “поставь мне песню, которая мне понравилась”, ты мне её поставишь». Ну, например, одна из любимых песен у него была «And I Love Her». Он спросил меня, он английским владел не очень. Хотя, когда мы были в Лондоне, он говорил по-английски, а не я, хотя я уже вполне мог бы. Я смущался. Он спросил меня: «Как это переводится?» Я сказал, что она переводится как «И я люблю её». Он ответил: «Странное название. Можно я её буду называть “И я люблю её”?» Такое логическое… то есть мы с ним обменялись логическими ударениями. Ну, собственно, много ему нравилось. Ему совершенно неожиданно для меня понравилась рок-опера «Иисус Христос – суперзвезда». Это просто было его любимым произведением. И как только кто-то приходил к нам в гости, скажем, Борис Иванович Равенских, он говорил: «Я должен для вас поставить “Иисус Христос – суперзвезду”, Володя будет переводить». Я сидел с либретто и переводил. Поэтому где-то через полгода я уже знал всё почти наизусть, потому что переводил это раз 10. Мне кажется, что он просто был человеком не зажатым, не закомплексованным и не втиснутым в какие-то рамки. Если он считал, что это талантливо, если это свежо и, что называется, делается сердцем, а не ради денег или чего-то ещё, то он был способен это оценить.