https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=3583
В Таллине, когда война кончилась, а мы работали в порту, нам присылали немецких пленных, наверное, человек 500 приходило. Потому что там много камня надо было носить, складывать. Прислали, ну, наверное, человек 500 приходило. Приходили отряды, наши четыре автоматчика по углам, они садились на пригорках, а немцы работали. Подходили, спрашивали: господин, что надо? Я, тем более по-немецки мог, говорил, вот эти камни – вот туда сложить. И делали аккуратно, по-немецки, всё складывали, потом уходили на обед. Потом приходили опять. И не было случая, чтоб кто-то убежал. Иногда главный, который у них там был, приходил, говорил: «У меня человек, надёжный, хочет сходить за табаком. Можно?» Я говорю: «Ну, под твою ответственность. Какой человек?» – «Вот этот». – «Ну, когда придёт?» – «Через час». Он уходил в город, а через час являлся с табаком. Табак, видимо, был дефицитом у них. Ни разу я не слышал, чтоб пленный убежал, понимаете. Потом вдруг пленных всех увезли и привезли наших ребят, русских, в английской новенькой форме. Вторая форма в чемодане, или в рюкзаке, ещё свитера, перчатки, шарфы. В общем, только проволоку сделали вокруг. Подходишь, с той стороны говорят: «Ребят, что мы делаем-то? Вы чего? Мы ж свои!» Да мы знаем, что свои. А работать их уже не пускали. Уже не знали, придёт он обратно или нет? И вот это мне просто был нож в сердце, знаете? Ребята чуть не со слезами, за проволокой стоят, говорят: «Мы же, там, кто-то ранен был, попал в плен; кто-то…» Ну, что я могу сказать? Я ничего. Товарищ Сталин тогда сказал, что у нас, вообще, пленных не может быть. Человек должен застрелиться, кто не застрелился, его потом из плена берут, и дают 8 лет лагерей. Ясно? У меня родственник дальний был, который так вот попал, инженер тоже. Попал раненый в плен, а когда освободился, 8 лет трубил на лесоповале, и потом ещё не мог ни в Питер, ни в Москву прописаться. Не знаю. Я старался не думать о таких вещах, потому что нехорошие мысли.