Загрузка
00:00
/
06:15
Как мы побывали в монастыре
Я только о монашках читал и прочее, а мне пришлось побывать у монашек со старшим сержантом. Нас как дивизион, который охранял штаб дивизии, было шестнадцать пушек, оставили при Вене, охранять заводы, фабрики, чтобы не растащили. Я сам стоял на посту, охранял там один завод. Это апрель был, 13 апреля, впереди май. Нам приказано было найти необходимое красное полотно, порошок зубной ну и молока достать. Я всё время в школе писал плакаты. У меня почерк хороший. «Да здравствует 1 мая!» Порошок нашли, материал нашли, а молока нету. Всё, что шевелилось и называется мясом, всё пустили в дело. И мы с старшим сержантом пошли по Вене искать. Подсказывали, что: «Вон там, вон там, вон там вот старушка есть, у ней коза, может быть, молока она вам даст, если есть». Мы пошли. Идём и смотрим – с правой стороны храм какой-то божественный на высокой горе. Возвышенность такая, красивый, это как бы окраина Вены. И поверх окошечек белые косыночки выглядывают. Я говорю: «Слушай, старший сержант, наверняка это монашки живут», чувствуется, что на окраине, да так всё сделано, и ворота железные, ограда в руку кованные, изгородь, и сделаны на пику – напорешься сразу. Замок там не откроешь никак. Я говорю: «Слушай, скажи честно, ты монашек в жизни хоть видел?» Он говорит: «Нет». Я говорю: «И я не видел, полезем, посмотрим». – «Ну полезем». Никто не стреляет в Вене, а до этого молока мы дойдём. Значит, четыре метра примерно мы по этим долезли до этих пик. Никто не стреляет, потихонечку перешагнули и спустились. Они смотрят и говорят: «Правда, большевики-то черти, надо же через такую ограду они перелезли». Подошли к этому зданию, к центральным воротам – дубовые такие центральные ворота. Постучали-постучали, без толку, они же видят, что война идёт и идут от центральных ворот. И я чувствую, что спускается потихонечку к дверям, но не открывают. Один из нас спускается, а второй пошёл искать ходы соответствующие. Короче говоря, нашли ход, пробрались. Они на самую верхотуру забрались. Там примерно метров двадцать в диаметре помещение, там, наверное, собирали их всех, всех там возрастов: молодые и пожилые монашки. Но им-то рассказали, что они убивают, насилуют, расстреливают и так далее. И уже молятся, что конец. А мы заходим два бравых парня, мне девятнадцать лет, а ему, наверное, двадцать пять, старшему сержанту. Заходим, автоматы у нас не вперёд направлены, а ППС сзади, пилотки набок, так улыбаемся. Заходим, они с писком в один уголочек забрались. Мы встали на середине, на них смотрим, смотрим с одной стороны с большим любопытством и как они себя ведут. И нас научили по-немецки разговаривать там кое-какие слова, да и они там не дураки. Им делать нечего, они тем паче, что продвигались советские войска, знали кое-что по-русски: «В общем, покажите рога. У вас есть рога и есть хвост». Я снимаю пилотку, сам погладил по голове, что нет, рогов-то нет. Ну наиболее смелые, думаю, она-то, я так думаю, что: «А, бог с ним, убьют – убьют. Я пойду, хоть пошарю, есть или нет». Подходит ко мне, пошарила-пошарила, поискала эти, ну таких нет торчащих, а такие комочки есть, всю голову обшарила – нету. Говорит: «Нету, нету». Ну, если нету этих маленьких, то у нас и хвоста тоже нету. Ну и видят, что мы доброжелательные, и они потом уже обступили нас. Что могли, переговорили так, и проводили по этой центральной дубовой лестнице обратно, открыли. И открыли и замок, в ворота вышли. Так мы вначале с монашками разобрались, всё понятно. Потом пошли за молоком. Подошли, но она считала, что раз появится советский красноармеец, большевик, то расстреляет – самое наименьшее. Бог с ним, пусть берёт всё, только не убивает меня. А мы приходим и спрашиваем, что дай нам молока с литр. «Битте, битте, битте, пожалуйста, хоть… А мы тебе привезём за это куль сахара, хватит?» – «Хватит, хватит, хватит, хватит». То есть, мы узнали, на завтра нам литр молока, а потом мы сели на стуле, разговоров было куча.
Читать интервью
