https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=3500
Когда мы брали Тульнербах, тут произошёл бой. Да, когда мы Тульнербах взяли, необходимых продуктов набрали, выстроились вдоль с правой стороны шоссе – дело к обеду. Начали обедать. Пообедали, а наш командир сел на «виллис» – маленькая такая автомашина фронтовая. И поехал вперёд, проехал, наверное, метров четыреста – и крутой мост, и через мост – крутой поворот направо. И только на мост заехал, направо повернул, смотрит, навстречу идут три танка в нашу сторону. Он развернул этот «виллис», стоит на «виллисе», и только на нашу трассу выехал, и кричит: «Орлы, к бою, танки!» Только успел крикнуть, и выскочило, три танка выехало. Наш командир батареи, а наша пушка первая, перебежал шоссе, и на противоположную сторону лёг, и говорит: «Не стрелять!» А я наводчик нахожусь рядом с первой пушкой, они идут на всём ходу, а он кричит: «Не стрелять!» Почему он так командует, а я обязан выполнять приказ, не стреляю. Ну я заскочил вперёд. Мы через тридцать лет, кто живой остался, собрались в Москве, я у него спросил: «Товарищ старший лейтенант, скажите, танки шли на меня, вот-вот раздавят, а вы говорите: “Не стрелять!”» Он сказал: «Я смотрел на ствол танка. Когда ствол танка качается – значит он не целится, когда ствол пошёл вот так вот по горизонтали, он начал целиться. И когда он пошёл вот так, я крикнул: «Огонь!» И в итоге на семи метрах я танк расстрелял. Но весь расчёт был ранен, командир взвода был убит, командир батареи был ранен. Они хотели не стрелять, а просто проутюжить нас, эти три танка. Меня ранило, но меня ранило легко. По касательной здесь в руку, в грудь, в ногу, осколками. Но здесь трудно сказать, нас шестнадцать пушек, все стреляли, они все по одной прямой. Прежде, чем стрельнуть, надо пушку отсоединить. Отвести её, машину тоже отвести. Тут суматоха пошла. А они летят, в этой канители вот такая картина. Я, когда очнулся, смотрю – уже грузят в автомашину: «Бондаренко, поднимайся». А я очухался, пришёл в себя. Пальцы работают, шевелятся, ноги тоже шевелится. Ну а я в луже крови. Я говорю: «Нет. Кости целы. Война скоро кончится, меня перебинтовывают, я в госпиталь не поеду. Перебинтуйте меня, я поеду дальше». Меня перебинтовали, и мы поехали дальше.