Питались обязательно в своих палатах, а палатой был зал зрительный, целый зал, там были ходячие больные, которые могли передвигаться. Они могли выходить из этого зала, приходить, но все равно питались все. Я работала на втором этаже, откуда никто не спускался. Утром я ходила с кем-то, кто мне мог помочь, за хлебом в кладовую. Кладовщик был очень хороший парень, Грищенко его звали, я так помню. А он, а он вместо того, чтоб меня как-то называть сестричкой или нет, он меня называл Рина Зелёная, потому что он знал, что я Ирина. Ему так казалось, он меня называл Рина Зелёная. Он отпускал хлеб, буханки на всех моих больных, а потом тихо на ухо мне говорил: «Полбуханки оставил». Это значит, он хочет, чтобы я это взяла домой, наверное, да, потому что дома же, конечно, голодали.