Загрузка
00:00
/
02:25
Жизнь в оккупации
И пошли-пошли воинские части немецкие в нашу деревню. Автомобили, они разместились в деревне все, заняли все дома. Наш дом не заняли, потому что семья большая, переполнен дом. Возле нашего дома стояла крытая радиостанция, машина, с другой стороны ещё два грузовика крытых. Однажды я сижу на крыльце, мама вышла, а немец открыл дверь: «Матка, Москау!» И слушали Левитана. Потом увидел он офицера и сразу переключил радио и нас прогнал: «Уходите». А когда только первые немцы пришли, сразу в дом вошли. И надо было матери додуматься Павлика Морозова на стену повесить. И с автомата его расстреляли, только склянки полетели: «Партизана! Партизана!» И стали, кто в печку полезли за едой. Слышим: во дворе петух благим матом кричит, залетел на крышу. Поросёнка за ногу потащили в машину, корову повели. Мать вышла за коровой, схватилась, не пускает. В машину погрузили корову. Она была не очень-то упитанная корова. А у Гриши, Григория Ивановича, он тоже свою корову привёл, была такая сытная, сытая очень. Её не взяли, потому что мать сказала, что это klein будет, а стельных коров они не брали. Ну, мать, значит, держала-держала корову. Немец вытащил 30 марок и отдал ей: «Матка, война кончится – корову купишь». И увезли, поросёнка увезли, кур перестреляли, ушли.
Читать интервью
