Опять-таки ведь я должен сослаться на свой возраст. Ну, кто бы там ни был, допустим, человек разговаривает со своим одиннадцати- или двенадцатилетним сыном. Он станет ему рассказывать о каких-нибудь тонкостях его мировоззрений? Думаю, что нет. Ну, здесь есть несколько факторов. Например, он меня учил ездить на автомобиле. Кстати говоря, научил ездить очень хорошо. И, кстати говоря, от его педагогического дара я взял очень многое. Ну, и вот. Когда мы с ним отъехали, а мы жили на Зубаловском шоссе, у нас дача была, и по Зубаловскому шоссе каждый день ездил Сталин. И вот мы от нашей дачи отъехали по направлению к сталинской даче километра два с половиной, он говорит: «Ну ладно, мне скоро на работу, разворачивайся, и мы поедем домой». Я начинаю разворачиваться, а шоссе не очень широкое. Так вот, я разворачиваюсь, делаю это не совсем умело, и когда моя машина стоит ровно поперёк шоссе, подъезжает Иосиф Виссарионович Сталин. Папа немножко занервничал и говорит: «Чуть-чуть поторопись, человек же ждёт». Я говорю: «Ну, если я буду нервничать, я буду делать всё это не умеючи. Я сейчас подумаю, ты меня не торопи». И развернулся. Кстати говоря, довольно умело это всё сделал. И когда я освободил шоссе для проезда машины Сталина, как сейчас помню, что он ему не поклонился, не поприветствовал. Вот такой эпизод в моей памяти до сих пор существует.