https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=3559
Отец у меня был кадровым военным – в Красной армии всю жизнь. Кроме того, он играл в футбол с 15-ти лет. В 15 лет его зачислили, был такой Санкт-Петербургский клуб любителей спорта. Спонсор был – князь Белозерский-Белосельский, он курировал этот кружок. Правда, сперва там был только бег. Потом коньки добавились. А потом и футбол. Прадед у меня снимал дачу в этом районе, где был этот клуб. У прадеда было 12 детей, поэтому он летом снимал за городом дом. И отец познакомился с клубом, с участниками. Не знаю, чем он их там прельстил, но он бегал с ними, потом стал играть в футбол с ними в 15 лет. Есть такая фотография – команда сидит, и он сидит там, такой молодой парень, на прямой пробор расчёсан. Он был студентом Политехнического Института, в Революцию его мобилизовали, в общем, всё образование кончилось. Отец играл в футбол профессионально. У меня есть такая коробка, там штук 30 значков, давали за каждую игру памятные значки. Первая игра была с Турцией в 24-м году – отец участвовал как раз в ней. А раньше, наши футболисты за рубежом встречались только с футболистами рабочих клубов, с капиталистическими они не встречались. В 24-м году, когда турки ехали с Олимпиады, было решено с турками встретиться и, так сказать, выйти на международный уровень. Вот это была первая игра, в Москве с турками. Отец там и играл. Ну, и он играл до тридцать, наверное, восьмого или девятого года. Потом был тренером. И перед войной его стали переманивать в Москву, он не хотел. И в общем, всякие начальники, всё подписывали приказы, но это как-то там заминалось, пока Будённый не подписал приказ: 5-го мая 41-го года Будённый подписал приказ о переводе моего отца в Москву и назначении его старшим тренером сборной команды Красной Армии, ЦДКА. И он уехал. А у мамы был ещё маленький ребёнок. Мы остались в Питере, сказали: «Никуда не поедем». А когда война началась – ладно, Финская прошла, и эта пройдёт, не так страшно. Он оказался 21-го июня в Киеве. Они должны были ехать во Львов. В Киеве их побомбили, они срочно возвратились в Москву, поселились в Доме Красной Армии. Отец их готовил к рукопашному бою – он знал ещё рукопашный. Приехал в июле, в конце, в Питер, сказал: «Давайте поедем!» Мы говорим: «Не поедем». – «Давайте-давайте!» И мы так, налегке, собрались. Думали, на пару недель. В общем, уехали с концами, больше там не были: квартира пропала, вещи пропали, один этот шкаф остался – почему-то его никто не сжёг – видимо, тяжёлый. Всю мебель сожгли в квартире, а этот остался.