Это был год 41-й, мне было пятнадцать лет. Отец, я говорил, он был в гражданке, говорит: «Ну, сын», а у нас почти в каждом доме был репродуктор. Он миллиметров, наверное, четыреста, тридцать-сорок сантиметров. И все известия с района передавались. 22 июня, ровно в четыре часа фашистская Германия напала на Советский Союз. Ну я-то ещё пацан: «Война, ой, значит я пойду на войну, мне дадут автомат либо винтовку (ну об автоматах и не думали), винтовку или ружьё. Я буду стрелять». Для нас стрелять это. А он голову опустил и говорит: «Ну, сын, беда пришла, война началась, опять германец на нас напал. Ну раз германец, то это не скоро, это долго. Солдат ведь в армии тоже хочет есть, надо помогать кормить. Чем мы можем кормить? Рыбой? Давай будем ловить рыбу и отправлять в засольные пункты, а потом на пароход или зимой на подводы».