Мы все переживали! Думали: «Надо же?» У нас в Москве и Московской области болтали, что в Ленинграде покойники валяются на улице, все голодные. И мы тогда стали в вагонах экономить еду – хорошие харчи были. И у нас были большие мешки картофельные. У нас было уже по мешку еды – мы себе сэкономили. И когда нас построили в Ленинграде – приехали мы рано, – да, мы перепугались, конечно, приехали, а потом думаем: ну сейчас же 43-й год, нас призвали в декабре, а прибыли мы уже было 1 января 43-го года. Идём. Построили в ряды. Рано-рано-рано, где-то к шести часам. Идём, построены, и вдруг моя Макарычева Настя говорит: «Ой, Володька идёт, Володя! Военный. Слушайте – родственника встретила!» Выскочила из строя, обнимались, поцеловались. На неё там ругались, что она выбежала из строя. Шли мы по Литейному мосту и думаем: ну где же будет разрушенное? Сказали, Ленинград разрушен. Прошли Литейный мост. С левой стороны большой дом – ой, да он цел! Значит, всё нормально. Посмотрели направо – тоже цел! И мы все успокоились. Ну воевать теперь мы можем. И шли мы пешком.