https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=2623
И параллельно я связался со шпаной московской. Все проходные дворы я знал очень хорошо. Сейчас я вам скажу, как они одевались, прежде всего. Обязательно должен был быть зуб золотой, коронка –сразу определялось, что ты свой. Это первое. Второе: надевается, например, пальто, и никогда застёжка не делается, пальто только запахивается, вот так вот, потому что, если тебя милиция хватает, ты делаешь [руки назад, и всё]. Есть разные виды. Так сказать, к счастью, меня бог спас. Вот я очертил себе черту, через которую я не должен переступать. А это значит, что, когда мне предлагали: пойдём займёмся… А вам сейчас я скажу, что один раз я это сделал, переступил дорогу, нигде не говорил, первый раз говорю. Расскажу. У меня всё: постричься – это уж естественно так, что как будто только что из тюрьмы вышел. Единственное, что я не делал, я не делал эту штуку: а как же, если я буду актёром, буду играть кого-то, и вдруг у меня зубы будут эти самые – эх, как она называлась? – ну фикса, да. Ну, естественно, здесь [на поясе] маленькая штучка – бритва, вот такая, это у меня было. Мы поехали. Там нас ребята встретили. Я достал вот так бритву, и всё, оно кончилось спокойно всё – вписать это называется, так. То, что я сейчас вам говорю, я нигде не говорил. Вот, вы видите, это я делал плохо. Ко мне один подходит: давай… Да, а мы уже уехали с Никитских ворот, потому что пошли уже разговоры, у нас большущие квартиры были, и мы уехали в коммуналку, в Брюсов переулок. И один говорит мне: «Пойдем [обчистим] соседей». А я говорю: «Нет, не пойдём». И меня один берёт… А я уже был знакомый, мы приходили, там девчонки были, которые тоже из этой шпаны, они продавщицы: мы приходили в магазин, брали что-то такое, а те делали вид, что они оплачивают, потому что мы бесплатно получали там какие-то товары. Всё это было дело. «Ну, – говорит, – пойдём, значит, со мной вместе». Зачем я это говорю? Я не знаю. Ну пошли. Ну и в телеграф зашли, я сел и вроде бы я пишу телеграмму. Он говорит: «Сиди, и всё». Парень тоже. И он ушёл. Я сидел, вроде бы, писал телеграмму. Через какое-то время он подходит ко мне и даёт (а там столы большие) перчатки жёлтые кожаные, таких не было тогда. Значит у какого-то иностранца уже бухнул эти не перчатки, а варежки, вот такие, на меху, жёлтые. И даёт вот так мне. Я положил в карман и вышел спокойно. Через десять-пятнадцать минут выходит парень. Его задержали, естественно, то есть он попался. А он: я не я и лошадь не моя. Сказал – и всё у них. И вот это меня, слава богу, испугало. Я-то шёл, так сказать, как романтика, ничего-то у меня… Я ему просто отдал эти перчатки и говорю: мне ничего не надо. И мы разошлись, и больше мы не виделись. Но это меня спасло, так сказать, я мог пойти по другой дорожке.