https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=2633
Вы знаете что? Вот, кто воюет на первой линии, с ними можно разговаривать было, с немцами. На первой линии. Вторая линия – это вот уже страшные люди были. Не говоря уже об украинских националистах. У меня до сих пор дикая злоба, я трясусь от имени украинских националистов. Потому что они на моих глазах почти схватили молодых ребят, которые со мной шли. Я ушёл, а они своих, украинцев, убили. Причём убили страшно. Ну я несколько раз попадал и к украинским националистам – я бежал четыре раза, ну я вам говорил, и к немцам. Может быть, для них было слово Schauspieler, я немножко немецкий язык знал, потому что в школе я учил, английского языка тогда не учили. Учили немецкому языку. Я немецкий знал более-менее. Вот, когда на моих глазах молодого парня, который мой солдат, рядом со мной был (он был еврей) – когда с него сняли штаны, чтобы проверить его, а евреи и политработники – это первые, кого уничтожали немцы, которые дико ненавидели их. Они и увели этого парня, больше я его не видел. Они просто заставили его дать, они убили, понимаете? И я подошёл к ним, к охраннику. Я знал немецкий язык немножко. Я говорю, спросил: почему вы так относитесь плохо? Он, с ним можно было разговаривать. Я у него спросил, кто он? Вот он – Bauer. Меня это убило. Bauer – крестьянин. Я-то думал, коммунисты, рабочие, а оказывается, против нас крестьяне воюют, понимаете? Это мне было удивительно тогда. Ну вот с ними можно было… Первая смена, потому что они знают, что такое смерть, что такое бой, поэтому у меня несколько раз были встречи вот с таким… но очень много сыграло, как это ни странно, Schauspieler – актёр. Потому что обычно попадали кто там? Крестьяне, да ещё повар, всё вот. А тут уж вроде как на вид интеллигентный мужик-то, из Москвы всё-таки был. С ними можно было разговаривать. И потом разговор был, когда я переходил линию фронта. Так что я не могу сказать, что они такие жестокие. Жестокость была у них в каком-то другом ключе. Или это вторая линия проходила? Или это было где-то, какая-то особая обстановка, понимаете? Когда надо было уничтожать какую-то деревню или что-то. И там были главным образом настроены люди очень плохо.