https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=1866
Родителей угнали в Германию, сестру двоюродную тоже. Когда началась война, немцы сразу стали переписывать 24-й и 25-й год, и сразу стали угонять молодых. В том числе моя двоюродная сестра была угнана в Германию, 24-го года. Потом уже на следующий год – 42-й год наступил, – стали записывать 26-й, 27-й. А оттуда уже, из Германии, писали письма: «Лучше умирайте, стоя на своей земле, чем лёжа на чужой». Там очень плохо кормили. Вот сестра рассказывала: «Кормили плохо. Стояли по двенадцать-четырнадцать часов у станков. Оружие там, всё делали. Когда мы истощали, всё равно им рабочие руки нужны были, нас перевели в подсобное хозяйство коров доить, свиней кормить. Надзиратель с плёткой ходит. Корову доим, сиську к себе повернём, чтобы молока попить. Или картошку рубим свиньям, поросятам, – она же варёная, – тоже поедим. А так – умирай». Она потом не приехала в деревню свою. Она была грамотная. А мало же грамотной до войны было молодёжи, а она окончила профтехучилище, и окончила семь классов, и россельхозучилище – была мастером ткацкого цеха Орши. Их же тоже не просто из Германии отпускали, их же допрашивали: как попал, чего попал. Она рассказала, что у тётки жила, а родители умерли – сначала отец умер, потом мать умерла, она жила вот у нас. Ей говорят: «Не останетесь ли здесь секретарём поссовета?» Там под Вильнюсом был, как раз четыре километра от Вильнюса. Она думала, думала, потом сказала: «Останусь, потом посмотрим». Так она и осталась. И так она там и умерла. И была в поссовете, и замуж там вышла.