Загрузка
00:00
/
03:14
Ликвидация вражеского пулемётчика. Второе ранение
Пулемёт мешает нашей пехоте, и всё на сопке. Иванов, командир отряда: «Слушай, зарежьте вы!», ну ладно. Пошли мы в ночь, а это было 19-го января. Слякоть, ручьи, как наша осень, дождик идёт, нам – то что надо. И вот мы втроём: Кузнецов, Краснокутский Ваня и я – не надо больше, ползём. Он выстрелит. Что такое? Немцев нет, а пулемёты стреляют. И вот как получилось, что нас двоих – Ваню, моего помощника, и меня – задело. Его в ногу, меня в плечо, у него разрывная, у меня неразрывная. А я в это время только у одного фрица кожаную куртку взял, вырядился. Пули попали, Ваня: «Ой!», я говорю: «Молчи!», а мне как палкой что-то ударило. Я Кузнецову: «Кузнецов, давай!», раз-раз – подполз. А фриц сидит в блиндаже, верёвка – к спусковому крючку пулёмета, и дождик. Он дергает веревкой – стрельнёт и опять замолчит, никого нет. Кузнецов молча в этот блиндажик – немец не ожидал. Он вытащил его и всё, я его прирезал и назад. У Вани кровь ужасная, перебинтовали, бросили, потом я говорю: «Режьте куртку». «Ты что?» Я говорю: «Молчи!» Разрезал, я говорю: «У меня рука перебита». Меня замотали, а там недалеко немецкий танк стоял ещё, так ползком ушли. Вот так этого пулеметчика убрали, и мы потерялись.
Читать интервью
