Загрузка
00:00
/
04:55
Как я полюбил читать
Ну, вот помню очень хорошо, как в зимние вечера, без папы, мама нам читала, читала много мама. Ну, тут и сказки народные, и Пушкин, и Лермонтов, и детскую литературу всегда. У мамы были очень хорошие отношения – ну, я не знаю с кем у неё были плохие? – в библиотеке. При мединституте на первом этаже вот угловая Карла Маркса и Коммунистической там, значит, в полуподвальном помещении библиотека. Там ещё работала папина знакомая юности, некто Минюхина, не помню, как звали, Катя. Мама её так называла, ну, женщина уже в возрасте. И мама оттуда брала книги, свободно. Так что читали нам много. Теперь ещё, значит, надо сказать, что мама-то нам читала много, а у меня просто не было побуждения читать. Я когда пошёл в школу, я азбуку-то знал всю, а читать-то бегло я не мог. И вот хорошо помню, но это, наверное, был уже второй класс, зимние каникулы, значит, мама на работу ушла, отец там у себя в комнате, он головными болями страшными мучался, и, в общем, короче, я проснулся, смотрю – лежит книжка. Ну, она у нас была, это я, видимо, раньше её прочитал – «Капитан Гаттерас». Она до сих пор жива. Ещё дореволюционное издания Жюля Верна. По-моему, жива где-то. А тут я просыпаюсь, смотрю – лежит тоже Жюль Верн, вот такая книга толстенная, «Таинственный остров». Всё. Я на этом деле припух. Всё, больше меня от книг нельзя было оторвать. Тут я уже начал читать. Причём у нас много было дореволюционной литературы, в частности, было издание, я не знаю как это, по-моему, Маркса, но я не уверен. Тонкие брошюрки «Русские народные сказки», там еще ятью. Ну, я читал. Мне что есть ять, что нет, мне совершенно было всё равно. Ну, мама видит, что я начал читать, я стал её дёргать: «Давай мне книги из библиотеки». Она говорит: «Так ты сам ходи. Катя тебя хорошо знает, ты чего?» Ну, я пошёл, пришёл туда, мальчик я был вежливый – здравствуйте, до свидания, пожалуйста, спасибо. «Вот мама сказала, что я могу прийти». Она: «Пожалуйста, вон иди и сам выбирай какую хочешь книгу». Ну, тут надо сказать то, что тогда ведь порнухи-то не было. И чернухи тоже. И детективчики там всякие бешеные – всего этого тоже не было. Ну, я читал. Хорошо помню, что «Охотники за микробами». Вот не могу вспомнить автора. Ну, это знаменитая книга. Ну, там «Приключения Карика и Валика», кстати, у меня и Маша выросла с этой книгой, и сейчас вот Таню учат – тоже эта книжка есть. Ну, среди всего прочего, брал, конечно, и Чехова, и такие, например, книги, как, мне попадалась, был такой писатель английский Локк, два «к» на конце, «Любимый бродяга». Это дамский роман, явно не для… Но там никаких постельных сцен не было. Только если он начинает вздыхать, или она глубоко вздохнула и побледнела – вот и всё. Так что я считаю, что я читал нормальное. Учёта за мной, я говорю, не было. Я прихожу, я говорю: «Екатерина …сеевна, вот такие книги, четыре». Она пишет на маму 4 книги. Всё. Уже потом, когда я уже учился в школе, 9-10 класс, я не вылезал из «Горьковской». Ну, там тоже были казусы свои. Я был мальчик довольно уже начитанный в то время. Пользовался каталогом. Понадобился – беру. Ну, выписку сделал, прихожу, там Марья Васильевна, по-моему, была библиотекарша. Она как-то меня запомнила, и у нас с ней такой контакт был. Я ей подаю – она читает: Ильф Петров «Одноэтажная Америка». «Ты где взял эту бумажку? Откуда ты её взял?» Я говорю: «В каталоге». – «Так ты зачем в этот каталог залез? Это для аспирантов, для специалистов». Бумажку смяла. Запрещённая книга была.
Читать интервью
