https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=8788
Как меня приготавливали к операции: посадили на кресло, руки прижали ремнём кресла, и меня самого прижали к этому креслу, к задней спинке. А сзади сестричка обеими руками за лоб уцепилась, тоже прижала к этому креслу. И специалист вынул проволоку и начал через ноздри стучать до кости, искать местонахождение осколка. Он то в одну ноздрю этой проволокой постучит до кости туда, то во вторую. Сестричке эта процедура, понял, невтерпёж стало. Я чувствую, она плачет, потому что слёзы её капают мне на голову, а вытереть она не может, потому что руками-то ей держать нужно голову, чтобы я не шевельнулся. Этот специалист сказал: «Нужно точно определить, осколок это или кость», – потому что звук у них идентичен, то есть одинаковый, трудноразличимый. И когда он начал там стучать проволокой по осколку, я почувствовал, что он по осколку стучит. И на этом закончили. Оказывается, осколок-то находился слева уже, вошёл в правую сторону около виска, а упёрся в кость с левой стороны, у левого виска. И сказал: «Операцию будем делать, кость пробивать с левой стороны, потому что он недоступен. Рот не открывается, челюсть-то перебитая. Кость будем пробивать». И назначили операцию не на завтра или послезавтра, а оттянули ещё на 10 дней. Через 10 дней операция будет. И я опять сам себе сказал: «Значит, они всё-таки не хотят добавлять мне на столе боли, лишних страданий». Знали, что я не выдержу эту операцию. Оттягивали.