В нашей семье сохранилась от бабушки картина итальянского мастера, и мы её бережно хранили, как реликвию памяти бабушки. И всегда, когда мать приходила, я на эту картину смотрел, она висела прямо рядом с ковром нашим, у нас ковёр был. И мне запомнилось даже это произведение, там посвящено какому-то святому было, яркая такая картина. Но самое яркое было – это рама, она были инкрустирована, вырезана, такая резьба мощная, солидная была. И когда в очередной приход матери, она смотрит – нечего сжигать, и дело дошло до картины. И на моих глазах мать берёт нож и вырезает кусок этой картины, она приличная была, и согревает кружку кипятка. Я смотрю на огонь и уже чуть ли не плачу: ну, как же, картины – это ж такая память о бабушке. А через 3 месяца дошла очередь до этой рамы. И мать приходила, лущила эту раму, она такая широкая была, большая. И вот согревала кружку кипятка. То есть кипяток – это всё-таки была какая-то там радость жизни, вот до чего дело доходило, то есть вот такое воспоминание ещё.