Загрузка
00:00
/
04:14
Остарбайтеры. Работа на помещика-Бауэра
Через какое-то время нас вызвали, и сказали, что за нами пришли лошади. Приехал мужчина, а мы же не знаем, говорит он по-русски или не говорит. Мы что не спросим, все «Йо, йо». Мама говорит: «Что он всё ёкает-то?» Нас погрузили на эту лошадь и увезли, а мы не знали, опять куда везут. И вот нас привезли к бауэру. А это господин, у которого много было полей, у него огромный двор коров был, у него там лошади были, свиньи были – всё хозяйство у него было, и все там работали у него. Он никак не платил. Единственное, что помню, нам дал то ли пачку, то ли две маргарина. Мы не знали, что такое маргарин, мы знали только масло. У нас тогда в деревне никакого маргарина никто не знал, даже слова такого. Нас привезли ночью уже, поселили опять в какой-то дом, куча соломы, на соломе мы выспались, а оказалось, что рядом поселилась семья украинцев и один мужчина, он был русский. А мы даже украинский язык не знали, мы русский знали – больше ничего. Вот этот мужчина нам всё переводил. Потом нас поселили в другое помещение, утром уже. Большая комната, разделённая пополам – мы в одной комнате, в одной половине, а в другой половине жили, это потом я узнала, три поляка. И вот одна ванная и одна кухня. Мама же была ещё молодая, она 9-го года, это был 45-ы, сколько ей было – 38, молодая мама ещё была, ну они маму не трогали. Мой брат Николай, 30-го года, он за мамой всё время ходил, она идёт, говорит ему: «Ты от меня не отходи. Я-то могу что-то тут сделать». Мы старались от матери не отходить, просто боялись. Рядом, в этом же доме, жила семья немецкая – у неё так же было двое детей, такого же возраста, как мы, а муж на войне был. Так она нам приносила бельё, тряпки какие-то, у нас же ничего не было. Она то рубашку принесёт, то трусики принесёт, то носки принесёт, то есть она нам всё приносила, иначе ничего же не было.
Читать интервью
