Загрузка
00:00
/
02:40
В лагере
Привезли нас куда-то, куда – не знаю. И отправили в лагерь, мы были в нём, наверное, месяца 2, может быть больше – я уже не помню, только знаю, что нас там было много, не мы не одни, наверное, под миллион, а то и больше народу было – полный эшелон. Когда нас разгрузили в лагере, там было огромное здание, большущее здание, нары наделаны, и мы заняли нары внизу и наверху, а недалеко стояла какая-то печка, я не знаю, как она называется – буржуйка что ли? Я только помню, что мама пекла гороховые оладьи, больше нам никто ничего не давал, никто нас не кормил. Потом народ стал возмущаться, народу же много было, мы же не одни там. Огромное здание, 100 метров, наверное, а то, может, и больше, две буржуйки стояли. Вот когда очередь подойдет, мать оладьи пекла нам гороховые. Каждый день нас проверяли, не убежал ли кто-то или не умер? Выстраивали, проверяли. Стоит старший, младший и маленький – вот так нас проверяли. Мы в лагере сидели, наверное, месяца два. В лагере народу было битком. В одной половине лагеря сидели мы, а в другой – наши военные. Брат ходил, собирал вот эти чинарики, так называемые. Кто курил – бросал эти чинарики, он их собирал и передавал это нашим военным покурить. По лагерю нам не разрешали гулять. Сидели мы все в этих бараках.
Читать интервью
