Загрузка
00:00
/
04:49
Осень 1941 -го. Ленинград. Молитвы
Это 41-й год был, сентябрь. Все события были очень насыщенными. Иногда ходишь, проживаешь год, и всё одно и тоже и не чувствуется, а там как будто время растянулось, в один день, в одну неделю так много событий происходило и таких трагических, которые отпечатались в памяти. То, что там сходил к кому-то в гости, у кого-то кто-то родился, ну да, а вот когда такие события происходят, это очень впечатывается в память. Я эту картинку, когда я иду по мосту и должна уехать одна, я это очень хорошо помню. Как я думала, что же мне делать, прыгнуть что ли в воду, мама полезет, меня достанет, но зато я уже никуда не поеду. Такая вот была глупость. Может быть, я и не видела этого лётчика, который расстреливал, но самолёт, действительно, так низко летел. Может быть, я это видела потом в кино. Но то, что стреляли по нам – это точно, летел самолёт, и мама меня за шиворот со спущенными штанами тащила в это укрытие. Это я очень хорошо запомнила. Вот так Господь спасал. Вышел диск, который всё время показывают, называется он «С нами Бог», там два участника войны, ветераны. Они рассказывают о том, как они молились. И вот первая ужасная воздушная тревога, которая в Ленинграде нас уже застала. Мы шли по Невскому, увидели, «Девушка спешит на свидание» кино. Мама говорит: «Давай зайдём». Она не работает, я – нет, папа на работе. И мы живём в чужой коммунальной квартире. Денег было достаточно. Орденоносцам тогда платили очень хорошо. Дедушки, бабушки с нами не было, они пришли в конце ноября, в декабре, когда уже невозможно было в Колпино оставаться. Папа за ними ездил, пока было можно проехать. А потом водитель его сказал: «Георгий Николаевич, хотите, ездите, но я больше в Колпино не поеду, всё простреливается», а он их никак не мог уговорить, чтобы они уехали. Это его папа с мамой, Булины. Мамины были эвакуированы. Так вот, мы зашли в кино, начинается эта комедия «Девушка спешит на свидание», его недавно показали, такой наивный фильм. Вдруг воздушная тревога, мы бежим в бомбоубежище, в соседний дом. Это на Невском, кинотеатр «Аврора», и там переулок, в соседнем доме было бомбоубежище. Потом возвращаемся, нас опять в бомбоубежище, а потом, когда в следующий раз началась тревога, мы решили, что мы туда не пойдём, когда вышли на улицу, нас в подворотню всё равно загнали, а по переулку течёт огромная вода. Люди выходят из бомбоубежища мокрые все совершенно. Это прорвала фугасная бомба, и попала она в водопроводную сеть, стало заливать подвалы. А когда фугасная бомба рвётся, она воет, и такой грохот раздаётся, это для устрашения. Я первое время, особенно когда я ещё не привыкла, кричала: «Мама, я боюсь, что делать?» Мама мне говорила: «Открой рот, чтоб барабанные перепонки, открой рот и молись». «А как?». А мама говорила: «Как умеешь». Чтоб Боженька спас. Вот об этом я как раз рассказываю. Вообще, несколько раз было так, что вот всё должно было уже на этом закончиться. В наш дом в Ленинграде на Кировском проспекте попал снаряд. Он угловой дом. Угол Песочной, она сейчас называется Профессора Попова, который изобрёл радио, и Кировского проспекта. На эту улицу попал снаряд, оторвало кусок дома, а у нас только стёкла вылетели. И к нам люди, которые ещё живы остались, с соседних подъездов пришли в нашу коммунальную квартиру. Благо, было несколько пустых комнат, потому что люди уехали в эвакуацию.
Читать интервью
