https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=597
Самое интересное, что ни у кого даже мысли не было. Теперь говорят, что «надо было немцам сдать, они бы там!» Ничего бы они не сделали. Они листовки разбрасывали «Ленинградцы, сдавайтесь». Ни у кого не было ни одной мысли даже об этом. Я помню, как эти листовки жёлтого цвета летят. Я хотела одну взять, увидела крупными буквами: «Ленинградцы, сдавайтесь, мы вас накормим». А я шла с папой, это был его выходной. Он наступил ногой, и сказал: «Даже эту гадость не поднимай, накормят они нас». А у меня мама еврейка. Он говорит: «Маму первую они расстреляют». Я: «Почему?». У меня тогда понятия не было, что есть евреи, русские, кто это такие. В семье у меня Ивановы очень все верующие. Было, понимаете, какое-то чувство... Может это только в Колпино, никакого антисемитизма не было. Никто не заставил маму креститься, когда папа на ней женился. Мама из очень бедной, можно сказать, нищей семьи, потому что бабушка одна четверых их воспитывала. Мой еврейский дед отслужил в царской армии двадцать пять лет, и он имел право жить в городах крупных, а потом погиб, когда маме было два с половиной года. На Неве был ледоход, и какой-то ребёнок на льдине остался. Дед его спасал и сам простудился. Осталась бабушка с детьми: младшему девять месяцев, старшей шесть лет. И она переехала в Колпино из Ленинграда жить. Она шить умела, обшивала всех, а сама жила в подвале. Папа влюбился в мою маму, и я первый раз узнала о том, что есть какие-то другие, не такие люди. Я больше с этим никогда не сталкивалась.