Гайдай - дедушка

На самом деле, как-то это все… Ну, во-первых, я очень рано, вообще, как ни странно, очень рано вышла замуж и рано уехала от родителей. Очень рано стала самостоятельной. Но от этого, надо сказать, не то чтобы прервалась какая-нибудь связь – наоборот, она укрепилась и усилилась. Когда я собралась замуж, он единственное спросил, когда пришел мой будущий муж делать предложение со всем, как полагается, у отца: «А где вы будете жить?» У меня муж в будущем тоже был очень молод. Он говорит: «Не знаю». Он сказал: «Но только не у нас». – «Хорошо, но только не у нас». Так что нет, особо не следил. Но мой выбор уважал. И вот так мы с мужем живем уже… Ну они с мамой прожили 40 лет вместе. Это большой срок. Ну а когда появилась внучка – да. Олю, дочку мою, он очень любил. Но интересно, что отношения были у них по-взрослому. По-взрослому. Во-первых, у нас в семье никогда не сюсюкались, вообще никогда. И когда Оля была маленькой, он с ней тоже по-взрослому. Они, допустим, делили яблоко или апельсин – все по-взрослому, все напополам, никаких скидок на то, что маленький ребенок. А Оля – она смешная, она видела, что папа так отрезал: вот – себе, вот – ей. Оля посмотрит и раз дотронется до его яблока. Он: «Зачем ты дотронулась до моего яблока?» Он был совершенно в недоумении: «Как же так? Зачем же? Вот я тебе отрезал!». А играли они потрясающе – в доктора или еще во что-то. Был интересный случай: папа увидел дочку мою, когда Ольге уже было 8 или 9 месяцев. Мы были в командировке, и она там родилась. Мы приехали, а папа был на съемках. И вот мы привезли Ольгу, мы у мамы, и папа приходит со съемок. Оля маленькая, крошечная. Она спрашивает: «Ты кто?» Папа говорит: «Петерс». Ну пошутил. Потом он долго говорил: «Да нет». А она: «Петерс, пойдем со мной». Повела его на кухню. Он говорит: «Да нет, Олечка, я твой дедушка». – «Нет, ты Петерс». Вот так он пошутил. У них были такие игры – в доктора, она ему выписывала рецепты. Со мной, чтобы когда-либо кто-то играл – нет, никогда.