Создание «Современника»

Понимаешь, я – ровесница «Современника». Я родилась в тот год, когда он создавался. Понимаешь, он настолько серьёзно относился к своему делу, к делу своей жизни, что со мной он об этом как бы не разговаривал. Или он… Он настолько никогда не делал скидки на то, что я маленькая, на то, что я чего-то не понимаю… Он просто начинал говорить. А я действительно ничего не понимала! И мне трудно сказать. Я думаю, это было счастливое время, это всё совпало с оттепелью. И, конечно, требовались, как у Чехова Треплев говорит, новые формы. Половина из них просто была его учениками. Он уже преподавал. Преподавал, и они, так сказать, как учитель, как лидер, он делал это сначала как, наверное, любой руководитель художественного какого-то актёрского курса, со студентами. И потом приходили, вливались – та же Нина Дорошина, артисты из других театров. Кто-то приходил, кто-то уходил, но, во всяком случае, это ядро, которое тогда собралось, они… Ну, я их воспринимаю всех как родителей в какой-то степени. Как бы ни происходила жизнь в дальнейшем, я совершенно несвободна от какого-то дочернего отношения к этим людям. Они удивительно были сплочены. И, безусловно, папа – лидер и вдохновитель, но, наверное, так совпало, что… Ну и без них это было, конечно, невозможно. Не случайно так крепко всё заложено, что столько лет живёт «Современник» до сих пор. Столько, сколько мне, не скажу сколько. Но, собственно… Я думаю, что это какая-то удивительная была прелесть. Потому что эти репетиции на кухнях, то самое ощущение, как потом выяснилось, достаточно обманчивое, но свободы пришедшей, упавшие какие-то... Наверное, «Современник» – это был момент болезненный, поскольку приходилось расставаться с близкими людьми по духу, с современниками моими. А вот раздел МХАТа, например… Когда мне посторонние люди звонили, говорили: «Мы так сочувствуем Олегу Николаевичу, какой ужас…» Я говорю: «Какой ужас? Да это была битва! Вот как в фильме “Майкл”, помнишь, как Тарантино говорит: “Битва!” Вот это была битва, он был воин! И ему это всё очень было интересно. Это тоже была режиссура, понимаешь? Провести эти спектакли по этому заминированному пространству. Так воздействовать… А устоять же никто не мог всё равно».