https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=3645
Ну после этого переучились мы на Ил-28. Ну первый полк был, переучился. Сначала там проводились войсковые испытания, летали. Гоняли самолёты по другим гарнизонам и летали на парад. Парад был каждый год три раза: воздушный парад 1 мая, в День авиации 18 августа и 7 ноября. Это было при Сталине регулярно. Это очень сложная работа, потому что дивизия – это около сотни самолётов и все в одной колонне летят там, причём там летели: дальняя авиация летела, дивизия, потом наша дивизия, а потом истребительные. И там вот было очень сложно, были ограничения по высоте: четыреста метров нижняя кромка чтоб была. Мы жили там в гостинице буквально рядом с платформой железнодорожной. И там мачта стояла, радиомачта, около ста метров. Мы утром выходим и смотрим на мачту. Если облака близко, летать не будем, можно идти куда-нибудь шляться. И вот 1 мая встаём… Это было 1 мая 52-го года. Выходим – мачта в облаках, ну не полетим, не то что выше, а прямо в облака, то есть облака ниже ста метров. Приехали на аэродром, всё нормально, с чемоданчиками, там самолёты все уже на полосе стоят. Приезжает командир дивизии – Долгушин Сергей был, друг Василия Сталина. У нас в дивизии все были герои, и все были из друзей Сталина: командир дивизии, замкомандира дивизии, инспектор и три командира полка, все были герои. И вот Долгушин тут выходит, говорит: «Ну как, ребята, пройдём». А мы стоим: лётчик, штурман, стрелок-радист, техник самолёта, механики, оружейники – там у них человек десять, он говорит: «Пройдём?» Эта вся технота кричит: «Пройдём!» Он говорит: «Так я и знал, я доложил командующему, что мы пройдём». И, в общем, полетели. Но самое, конечно, сложное началось то, что как мы-то уходили клином, там разворачивались и шли уже вдоль железной дороги на Красную площадь – был разгон у нас. Если у нас там было около ста, а тут Клинско-Дмитровская гряда, тут облака вообще. И вот там – кто, как, куда – развернулись кое-как, а перед нами шла дальняя авиация, у неё скорость 500 километров в час, а у нас 700, и мы её догнать можем. И было разыграно, что, если мы догоняем, мы должны идти ниже её, вот так вот. Ну а мы как раз стали её догонять. Ниже идти некуда, и нам дали команду – уходить за облака самостоятельно. И вот все девяносто самолётов вывалились туда наверх. У нас были голубые гондолы, у других были красные, у третьих – жёлтые. И вот там куча самолётов, кричит: «Там командир собирает, вот я машу тебе туда». Полетели: кто в Рязань ушёл, кто в Тверь ушёл, кто в Кубинки ушёл. Часть ушло в Чкаловскую, и один экипаж разбился, не справился с заходом, с братского полка экипаж. А нам повезло, Раменское открылось, мы там сели, стали смотреть: помятые плоскости у нашего самолёта – плоскость помятая и полная левая турбина веток. И что делать – ну там заправились, всё, куда деваться-то, кто нас там будет кормить, чего там, дело заправлять. Решили заправиться и домой лететь. И, в общем, прилетели. И буквально на следующий день прилетает новый командующий. Рубанов, по-моему, фамилия. А уже Василия Сталина сняли. Вот после этого парада сняли Василия Сталина. Это точно я знаю, потому что он приехал, новый командующий, сказал: «Все желающие могут ехать в Марфино – неделю отдыхать». Ну мы набрались там – человек, наверное, пятнадцать нашлось с дивизии-то. Поехали в Марфино, там что-то денька три пожили, вернули обратно.