А то, что вот было после конца войны, это было вообще ноль совершенный… Так стали платить лётчикам за налёт ночью и за налёт в облаках. Переучиваться на реактивные самолёты – то же самое: не хотели летать научиться и не умеют, в облаках не умеют. И платили, там, по-моему, рубль – минута в облаках, и 50 копеек ночью простых, пока не научили немножко. А потом уже, когда стало всё порядочно, научились, стали очень хорошо летать. Так летали-то мы как: учения были по названиям рек – «Двина», «Днепр». И десантировали, я знаю, я раз участвовал там, уже переехал с Дальнего Востока в Поневежис, участвовал в движении «Двина». Десантировали десантную дивизию со всеми средствами, с техникой. Сейчас десантируют там батальон – и уже крику на весь мир, что у нас такая авиация. А у нас авиация осталась… Вот ещё года три назад в Мигалово была отдельная бригада, и всё. Остальное-то как: договорились с теми ребятами там, в Пуще-то в этой, у кого что есть, то пусть остаётся. А у нас всё было там.