Была мечта, может, мимо Москвы пройдёт наш путь. Но Москвы не видели. Где-то окружным путём ехали. Нас сначала в Белоруссию, а в Белоруссии уже в это время шла война, её освобождали. По пути следования что можно было наблюдать? Это сожжённые дома и деревни. Это уже было лето, около этих бывших домов кто-то ютился – старики и дети. Поезд останавливался, приносили к поезду женщины картошки. Можно было обменять на что-то. Основным видом обмена было бельё нательное. Денег у нас не было никаких. Основной фронт переместился уже в Прибалтику, нас в это время так же скрытым способом довозили. В дневное время загоняли куда-то в тупики. Там мы находились в вагонах. Особенно нельзя было курить, не разрешалось. Движение-то, в основном, в вагонах проходило. Это же не спальные вагоны, раньше мы их называли «телячьи». Там не было ни полок никаких, ничего. В это время медицинские работники начали проверку проводить и обнаружили, что мы завшивели. Завшивели до такой степени, что надо было что-то делать. Загнали наш поезд в тупик и в полевых условиях организовали помывку. И я до сих пор помню запах, когда и одежду, и нас всех продезинфицировали вот с этим запахом. До сих пор этот запах чувствую. Помыли нас, обмундировали тут же в другое. Это всё сожгли, потому что, действительно, в таком состоянии нельзя уже было использовать. И в Вильнюсе нас высадили из поездов. И пешим порядком мы следовали за фронтом.