https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=3481
Мне исполнилось только семнадцать лет, меня призвали в армию, я уже подростком, мне семнадцать уже лет. Меня призвали в армию и отправили на Северный Урал. Там лагерь или село может быть близко – Бершеть, в школу сержантского состава меня определили. И учился в школе. К нам относились более-менее, всё-таки будущие сержанты уже. И нас одевали даже так: нам выдали английские шинели. И вместо обмоток выдали гетры, тоже себя чувствуешь иначе, но есть хочется всё время, потому что всё время на морозе. Вот нас обучали там до обеда на морозе. Утром вставали затемно, конечно, зимой, завтракали. За хлебом ходили мы сами. Есть такие же носилки, как я носил землю, такие же носилки, только бортики сделали. И там гнёзда, где находился хлеб, который взвешивали на кухне. Казармы – землянки, полуземлянки такие, трёхъярусные, в три яруса спали, а сбоку – столы. И вот мы сидели за столом. Я старший, уже тогда меня определили, вроде бы старшего солдата или ефрейтора присвоили, я не помню. Садились за стол, отделение садилось с двух сторон стола, ставили ящик этот с хлебом. И я отворачивался и меня кто-то спрашивает – кому, а я не вижу кому, понимаете? Даже за крошку, что делать-то, не первый раз пришлось мне. Это о чём говорит? Пищи было недостаточно, приходили с учений, с занятий, ног я не чувствовал, пальцы до сих пор у меня отражается, что я их отморозил. Ботинки как деревянные – так приходили с занятий. Потом обед, после обеда – час спать, залезать на эти нары и спать один час. Взбудораженный такой человек уснуть за час и проснуться за час, какой-то час. Когда заснёшь, когда нет. Нас отправляли всех по дрова, потому что в лесу эти лагеря. И мы на себе таскали брёвна, отпилили всё, сухие подбирали, ходили и приносили эти брёвна на себе туда. Там потом их распиливали, шло на топку, то есть самоотапливание было.