Осенью нас призвали, мобилизовали. Нас мобилизовали на Царицынской железной дороге с мамой. Я тогда вспоминал Некрасова со школы – нам тяжелее было во многом больше, тяжелее, чем этим рабочим. Спали в юрте, в этой юрте – дыры, она старая, скупили у населения старые юрты. Дорога Гурьев – Астрахань в степи строилась, чтоб подвозить, что нужно для Сталинграда. Потому что по Волге уже связь со Сталинградом была. Я даже не помню, как нас кормили, паёк приносили. Холодно. Хорошо, что мы с мамой взяли эти пальто, я вам называл. Вот на одном пальто мы спали, другим укрывались. По всей юрте лежали люди, мужики одни. Пацан я там был один и женщина тоже одна. Нас, как бездомных, я же не сказал, что нам уже жить негде стало, потому что половина домов в Тополях завалились, нас туда мобилизовали. Мы поехали, работали. Работа какая была – насыпать вал, где пониженная местность – там насыпали. Мужики, накладывались настилки такие двуручные. Мы с мамой носилки эти должны были поднять, где-то на пятиметровую высоту. Тяжело, очень тяжело. И так вот работали. Главное, что у всех появились насекомые. Вы поняли, да?