Загрузка
00:00
/
02:35
Москва. Осень 1941-го года
16-го октября в Москве была паника. У нас, собственно говоря, тоже. Паника наиболее ярко себя проявила в Москве. Там народ просто шёл пешком по шоссе Энтузиастов на восток. На заводах, в основном, начальство бежало. Народ приходит на работу, там нет никого. В результате правительство вынуждено было ввести осадное положение вплоть до того, что нарушителей расстреливали прямо на месте. А у нас просто так местными мерами отделались. Ко мне 16-го пришёл приятель. «Говорят, что через неделю к нам немцы придут». Кстати говоря, я посчитал, что я буду немцам вредить. Сфотографировал карту Советского Союза, напечатал в виде листовок и думал, буду их вывешивать – что наша страна существует. А население стало выбрасывать политические книжки. Моя мать выкинула «Историю КПСС», вернее «Краткий курс ВКПБ» – так тогда называлось. Но забыла про портрет Ленина, который у нас в комнате висел, Ленин с газетой, этот известный портрет. Так что, если бы немцы действительно пришли, нам бы не поздоровилось, конечно. У нас в Раменском было здесь более-менее спокойно. Даже сначала мы рыли для себя щели от бомбёжки, а потом перестали туда и ходить по тревоге. Тревоги часто объявляли. Но мы как-то к этому индифферентно относись. Это про панику.
Читать интервью
