https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=3239
Это было рано утром, часов в девять. Залетела первая четвёрка, начали бомбить. Пробомбили. Ни одна бомба не попала в наши распоряжения. Мы только присели. Вторая партия прилетела. И так трижды прилетали. Трижды бомбили. И трижды ни один снаряд в наши окопы не попал. Зато я им, когда последняя девятка уже прилетела и падала, последняя бомба летела прямо на меня. У меня окопчик был, и мне уже некуда деваться, некуда бежать, некуда спрятаться. И я, конечно, и был там, не прятался. И потом вижу – до земли остаётся метров семь – десять всего. И бомба всё красивее. Она небольшая, такая была всего размеру, стокилограммовая. Красивая, поблескивает. Я смотрю – так хочется жить! Так не хочется умирать! Как бы выжить? Как бы не попасть под эту смерть? И в моём сознании уже начали мелькать мысли: «А попросить бога, чтобы бог меня спас?» А потом мелькает вторая мысль: «Не могу, я – комсомолец». И в это время уже бомба прилетает к земле, падает. И падает не в мой окопчик, а с краешку от моего окопа. Она взрывается, взрывной волной меня глушит. Я теряю слух, теряю звук. А последняя мысль была такая: «Как не хочется умирать! Как хочется жить!» А потом, когда бомба взорвалась, был сильный взрыв. Я приподнялся. А ребята уже ищут меня. Торчит у меня хвост моего пиджака. И тогда по нему нашли и вытащили, выдернули, вытряхнули, у меня появилось дыхание. Я начал дышать. Дышал. Ко мне подбежал командир батареи мой, и я вижу, он весь в земле. Я по артикуляции губ понял, что он спрашивает: «Ну как?» Я ему отвечаю: «Ну ничего». У меня язык – раз, и вывалился. Меня за руку. В машину и в медсанбат привезли меня. А уже поседел хвост. Но ни слуха, ничего, и так я там, тынь-тынь-тынь, три недели слушал, прислушивался. Начал потихоньку прорезаться шум самолёта. Я же лечился в палате у доктора. Ночью просыпаюсь часа в два, слышу: зииии, зииии… Не знаю, не понимал, что там такое. А оказывается, это немецкие бомбардировщики, на высоте пять километров. И перелетали наш передний край. И начал прорезаться слух.