https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=3021
Когда, в 42-ом году Сталин решил нанести удар по целому ряду объектов в Германии, в том числе по Берлину, Данцигу, Кёнигсбергу, Штеттину, Варшаве, Будапешту, Бухаресту. Он решил нанести первый удар в день начала войны, то есть, 22-го июня 42-го года. Но командующий дальней авиацией ему разъяснил, что в это время самая короткая ночь, и значительная часть времени полёта у нас пройдёт или после взлёта, или перед посадкой, но в светлое время и над территорией немцев. Это было немножко опасно для нас. Всё-таки авиация дальнего действия состояла не из такого уж большого количества боевых экипажей, как в других видах и родах авиации, и поэтому нужно было, конечно, беречь каждый экипаж. И у нас, действительно, было так. Сталин наблюдал за авиацией дальнего действия, которая подчинялась непосредственно ему, очень тщательно, и поэтому командующий убедил его в том, что это очень рискованно будет проводить 22-го июня. И это дело было перенесено на конец августа, сентябрь. И тогда эта воздушная операция авиации дальнего действия по объектам глубокого тыла Германии была проведена. Не очень большие разрушения мы там нанесли Германии, но, всё-таки, удары мы нанесли и по Кёнигсбергу, и по Данцигу, и по Штеттину, по Берлину. И я в этих операциях участвовал. Но для дальней авиации глубокий тыл – это была одна из задач, и нельзя сказать, что самая главная. Нас привлекали в значительной части для прорыва обороны противника на тех участках, которые были особенно прочны и не особенно поддавались ударам фронтовой ударной авиации, и не поддавались, тем более, налётам артиллерии. А нас командующие войсками фронтов всё время тянули на свои участки и просили именно нас помочь прорвать оборону противника.