Немцы в 41-ом, в 42-ом году всё психической атакой шли. А это, я вам скажу, страсть такая, что, говорят, мужики некоторые усикивались. Вот стреляют наши, а первый ряд немцев идёт под барабанную дробь целый, никто не падает. Наши – раз, раз, раз туда, сюда валятся, а они идут, и идут, и идут строевой. Это было страшно. После боя приходили мужчины немножко как не в себе. Это просто и невозможно, чтоб быть в себе, видеть всё это кругом. Бой пока не закончился – стон, крик, все просят помощи: «Помоги, помоги, помоги». Особенно, если ты идёшь, женщина в шинели, думают – медичка. Может за полу шинели: «Ну, помоги мне, пожалуйста, помоги!» Оттащишь немножко там. А мы же тоже каждый выполняли свои поручения.