Загрузка
00:00
/
03:08
Наши победы. Единение
Знаете, когда была первая радость? Видно, это был декабрь, но ещё не такой, чтобы уж совсем были истощены, когда объявили, что под Москвой немцев разбили. Мы прыгали, радовались, это была такая эйфория, это я помню. А уже когда Победа была, когда прорвали блокаду, это мы уже были не в Ленинграде. Победу я помню, как мы выскочили туда, это тоже городок такой: рядом был в двенадцати километрах аэродром, эскадрильи которого командовал Василий Сталин, сын Сталина. Так что это было очень закрытое место. От основной Казанской железной дороги была специальная ветка на завод и на аэродром. Там тоже много чего было, интересный быт, но это уже было нормальное существование. Ещё раз я такое чувство испытывала, когда Гагарин полетел. Все обнимались, все радовались, так же и Победа, так же блокада. Чувство, что ты – это не только ты, понимаете, что это страна, это чувство единства народа что ли, я даже не знаю, как это назвать. Это у всех, что это «мы». Слово «мы», наверное, больше всего подходит тут, что это не только я, не только мой праздник, это мы. Сейчас такого, наверное, не будет. Я, например, помню, как папа работал какое-то время в Мариуполе, тогда отстраивались металлургические заводы, и там было стахановское движение. Стаханов – это угольный, а на других предприятиях плавка была, Макар Мазай был сталевар, которому все готовили. Как теперь бы сказали: «Подумаешь, подготовили, рекордная плавка, сколько там он тонн стали выплавил?» Но тогда так радовались, мои родители устроили какой-то сабантуй. Молодежь вся, были инженеры молодые. Это называлось тысяча инженеров на заводы юга, немцы и французы же делали всю металлургическую промышленность до революции. Потом их выгнали, а заводы остались: Макеевка, Юзовка, Таганрог и Мариуполь. Папа поехал в Мариуполь, хотя он мог работать на Ижорском заводе, то есть никто не отлынивал ехать в неопределённость из Ленинграда. Ради Бога, пожалуйста, все. Вот так все радовались, кричали: «Мазай, Мазай!», «Макар!», «Ой, сегодня плавка!» Я помню, «Дед Мазай и зайцы», мне пять лет было, и я помню, донимала взрослых: «Куда он зайцев дел?», а папин друг мне отвечал: «Да с собой взял».
Читать интервью
