Старшим у нас был дедушка Лаврен, он ходил, смотрел за всем порядком, что варилось всё, чтобы всё-всё было. И нам давал работу такую посильную – или дрова, чурбаки, пилить пилой – вручную пилили дрова. Такая работа у нас была – картошку чистить, портянки стирать, дрова пилить. Если зерно какое – у нас мельница была, два камня такие, и крутить их, чтоб мука получилась. Так вот и жили. Я не один был, были ещё такие пацаны, и мы были приписаны к хозвзводу – чистили картошку. Я до сих пор умею чистить картошку, когда жена начнёт чистить, я говорю: «Что это такое? Если б ты так чистила в партизанском отряде, так тебе бы сейчас дед Лаврен подошёл, подзатыльник дал». Она – раз-раз, круглые делает, а я тоненько, только одну шкурочку снимаю. Потому что дед Лаврен смотрит – это хозяин был этого всего, и если он увидит, что плохо, он скажет: «Сегодня холодца не получишь». А холодец был у нас лучше всякого шоколада.