Загрузка
00:00
/
04:35
17-ая гвардейская сибирская дивизия
В апреле 43-го года я была переведена в 17-ую гвардию сибирскую, в Красноярске она формировалась. Не хватало там хирургических сестёр. А мы же всё время рядышком, идут бои под Белым – солдаты наши раненые проклинают. Белый почему? Потому что это Бельская возвышенность, и на самом краю там, в Белом, была больница, непробиваемые стены – шесть метров одни стены только. И оттуда немцы вели наблюдения во все стороны и никого не подпускали к городу. И вот мы всё время слушаем, раненые проклинают эту больницу. Я уже когда была в 17-ой, потому что до этого я ещё была в 134-ой, а в 17-ой, когда пришла, значит, что придумали наши солдаты. Они решили, что эту больницу надо взорвать, и они решили сделать к этой больнице подкоп, а как делать, они же всё наблюдают сверху. Рыли только по ночам, в мешках выносили и спускали в реку, в прорубь, землю. И когда узнал сам командир 17-ой гвардейской, что солдаты этим занимаются, он прислал подкрепление, сапёрный взвод. И взорвали, в конце концов, изнутри взорвали вот эту больницу в городе Белом. Это уже сделала 17-ая гвардейская дивизия. Но освобождала этот Белый город именно 134-ая. Масса, конечно, не только лишь один, каждый же город освобождает несколько дивизий, там не один. Единственные, кто Рудню, по-моему, но это уже потом, дальше... Дальше Подсмоленщина, значит: в 43-м году мы освободили Духовщину, если говорим, Смоленск – ворота Москвы, то Духовщина – ворота Смоленска. Духовщину освободили, и наша дивизия 17-ая гвардейская стала духовщинская, восемь дивизий получили такое звание. Дальше мы идём, освобождаем Рудню, только 19-ая гвардейская рудненская одна, потому что остальные уже дивизии имели названия. Дальше мы идём, в октябре освобождаем Лиозно, это уже Белоруссия, и здесь остановились в оборону, а потом будем освобождать дальше. Дальше, в 44-м году будем Белоруссию, потом Восточную Пруссию, потом Кёнигсберг. Кёнигсберг – это город-крепость. Представляете, когда освобождали западные страны, там медали были положим за освобождение Варшавы, за Прагу, за Вену, а вот за город только за один – за Кёнигсберг.
Читать интервью
