И среди полицейских были люди

В один из походов из гетто я под проволоку перелез и ухватился за электрический провод, то есть там был провод, я не знал же, что электрический. Я ухватился этой рукой, и меня притянуло. Лето было, босиком. Тогда я другой рукой хотел оторвать меня, и эту руку притянуло. Я упал и потерял сознание. И вот момент потери сознания, то есть мне было 8-9 лет, вот как в кино, я когда читал «Свет в конце тоннеля», очень-очень хорошо понимал это, вот за эти несколько мгновений проходит вся жизнь, как плёнка прокрутилась. Когда я очнулся, это было уже на территории ни гетто, надо мной стоял полицейский, у него в руках были кусачки, и он перекусил провод. Я, конечно, дал сразу деру, придя в сознание, но среди них тоже были люди же. Он не хотел стрелять. Если бы он хотел, чтобы я погиб, он бы не перекусил. Так я остался жив, и до сих пор у меня следы остались вот здесь и на животе следы ожогов. Я много-много лет после войны никак не мог запомнить, где левая, где правая сторона, я знаю, что у меня на левой руке у меня эти ожоги, я смотрю, значит, это было лево. Так вот, каждый день мы ходили с Майком, возвращались обратно, и на завтра снова ходили. Он был брат родной. Ведь после войны случайно с женщиной встретился с одной, и она говорит: «А у меня сын погиб, был в гетто, погиб, звали его Майк». Это была его мама. Один раз я её видел и больше никогда не встречал.