Трудная зима 1941-го

В ноябре мы уже были натуральные ленинградцы, уже пользовались всеми льготами. Уже началась декабрь, холода, у нас начнется уже сложное, тяжелое время. У нас родственники живут на шестом этаже, вода перестанет подниматься, надо было носить воду с первого этажа, в ванной вообще нельзя было, вода уже не поднималась она и до войны плохо работала, поднималась, тогда было осложнение. У нас ещё тут жили, их было трое, остальные были, ещё тетя моя, четверо, да, их четверо, нас трое, ещё один с нами жил в Лигове, я его фамилию сейчас не помню, мужчина, тоже жил. Восемь человек жило в комнате. Было две комнаты, пока было холодно, пока прохладно было, ещё в это время дрова были, мы носили. Ещё надо было чем занимался: дров принести, дрова были в сарае, сарай был у них внизу, продукты получить, пойти, найти, где отовариваются. Мать не всегда ходила, поручала это мне, я выполнял эту работу. С ноября месяца сестру призовут, будет работать, уйдет моя, которая была с нами. И в это время начнется холод, дрова убывать будут пока. А то одно время ещё, октябрь и начало ноября, половина, мы готовили на плите, она была дровяная, расходовали, думали, что это не так долго, что немцев отгонят, что мы вернемся снова к себе домой. Там у нас осталось хозяйство, там куры остались, в огороде вся картошка, капуста, икону, машины там, постельное белье не всё взяли с собой. думали, что мы вернемся, не будет никакой блокады. Но это поздно переживем. Так же, как мы финнов победили. Вот это тяжело. Семья занималась, ушла, мать не работала, тётя работала, это тетя моя родная, которая в Лигове, Власова, Моисеенкова, мы приехали, тетя вышла замуж за него. Он был бригадиром высоковольтников на Балтийском заводе. Он на казарменном положении работал, но приходил. Он уже в это время, в ноябре, у них печное отопление в одной комнате было, печка, в другой камин, в которой было дров много, он сделает, работает там буржуйку, от которой мы потом будем жить всю зиму 41-го, 42-го годов.