https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=3601
Короче говоря, получилось что? Ну, сборка – это женская работа, не то что женская работа, но женщины легко осваивали сборку автоматов, а вот где по металлу работать, нужна была квалификация какая-то, а рабочие все ушли, на фронт, естественно, никто их задерживать не мог, со скандалом, но уходили. Ну и в Москве было так же, и, наверное, во всём Союзе было также, что «всё для фронта, всё для победы». Не думали, что кто-то должен, вот я сейчас скажу о тех, кто работал на военных предприятиях, был всё это приготавливать, и как-то делать. И вот здесь получилось, что и металл был, и заготовки были, а работать некому. И когда я пришёл в столярный цех, каждому автомату нужен один приклад, а у нас сразу много было их, пожилые люди работали, несколько мальчишек, вроде меня, а продукция-то металлическая не поступает, сборочный цех стоит, мы фактически стоим, и продукции-то не выпускаем. Ну, тут вот, не знаю, счастье иль несчастье, это уже другой вопрос, но немцы подошли к Туле, и все, ну, уже знают, что подойдут к Туле, все тульские оружейные предприятия в Ковров перевозили, это недалеко от Москвы. А это ведь не просто: станок, он же забетонирован, его, значит, нужно вытащить, погрузить, куда-то привести, там снова бетонное основание создать, подвести энергию, а это не неделя, на это уходило, может быть, месяца два. И тульские рабочие-оружейники оказались не при деле, в армию их не отпускали, и часть их пришла на наш завод, они стали обучать и стали сами работать. И вот здесь наша, как говорится, лафа кончилась. То мы через пень-колоду работали, а тут они же мастера пришли, и женщины научились собирать автоматы тоже довольно быстро. И давай-давай-давай-давай. Мы вот где-то, да, наверное, с конца сентября, а я в середине сентября пришёл на работу, уже из цеха не выходили сутками, мы там и жили. Почему? Ну, домой ехать, это, значит, час-полтора, потом обратно час-полтора, вставать рано. Нам сделали так, что мы карточки хлебные сдавали, нам хлеб давали, и кроме того, нам ещё давали, немножко подкармливали, особенно вот мальчишек, УДП называлось, усиленное дополнительное питание, такие талоны. Ну народ шутил: умрёшь днём позже. Ну что это было? Картошка, капуста, ну, может быть, там от консервов какая-то жилочка и плавала. Но всё равно. Главное, в цеху было тепло. Электроэнергия была. И мыться можно было, души были. Ну, и, собственно говоря, и стружки полно – на стружке спать тоже хорошо. Так что нас особенно домой-то и не тянуло, думаешь: пойдёшь туда, как вернёшься обратно, в общем, сложно было. Вот с сентября и практически до Нового года мы так в этом своём цеху и жили.