Нас вызывают на перечень каждый вечер в одиннадцать часов. И начинают новости, допустим вот: «Поздравляю». А тот смотрит: «С чем поздравляют?» – «Вашу родину освободили». А мне как сказали, у меня отнялись все руки и ноги, всё на свете. Ну было приятно. А награждать, ни одного не награждали, не знаю почему. И одевать нас не одевали, почему? Это в кино показывают, какой-то мальчишка с девочкой – и то их там военные обеспечивают, он там как гражданин военный, а мы служим – и в тапочках зимой. Ладно, тряпку на себя набросил, а ноги-то? Три машины раненых привезли в деревню, а там дороги-то большие, только растоптаны, там машины ходят, а дома-то так стоят. И огромный слой этого снега мы пробивали, чтобы их взять, кого на плечи, кого куда, в эти приготовленные палаточки. Очень тяжело было, очень-очень. Но мы молодцы тем, что мы как-то стремились к этому, не было лентяев или безразличных. Нет, чуть что, мы уже тут, как штык на помощь.