00:00
/
04:10
Первые бои. Выход из окружения
Не было таких рассуждений: идти на фронт, не идти на фронт. Не было. Мы шли на фронт [с мыслью], что скоро будем в Берлине и Германию закидаем шапками. А в первом же бою мы поняли, что это не так просто. Мы сразу попали в окружение, танки немецкие прошли мимо нас. На нас даже внимания никто не обращал, что мы своими «пукалками». Что там двадцать патронов? Это на две минуты боя. И две гранаты. Никакой артиллерийской поддержки. Пулемёты, правда, работали. Но у них тоже патронов было мало. Вот так мы попали в окружение. И пока шли к Ленинграду, вырывались шесть раз – попадали в окружение. Вёл нас старшина, которого мы назвали «пилой». А я вам объясню, почему «пилой». У нас тогда погон не было. У нас были петлицы. А в петлицах у него было вот четыре треугольника. И если четыре треугольника перевернуть вверх ногами, то получатся зубья пилы. Кто-то из ребят, остроумный, дал это название – «пила», так и прилепилось к нему. Так обращались, конечно, «товарищ старшина», а между собой: «Ну как там “пила”, что, чего и как». Когда мы прорывались из окружения уже под Кингисеппом, мы уже имели и немецкое оружие, и на своём счету уже имели немцев. Правда, мы в бой не вступали с группами, а вот когда один, два, три – это мы делали. И захватывали оружие, уничтожали. Тогда я первый раз убил человека. Ну немца, конечно. Перерезал ему горло. Я же парень лиговский – без ножа с десяти лет уже не ходил. Нас трое было, а он один шёл. Ну подскочили. Один за автомат схватился, а я ему горло перерезал. Мы шли – днём прятались, а вечером двигались в сторону фронта. Выходили из окружения. Вот вырывались и снова попадали в другое кольцо. Потому что немцев было много, а нас не очень почему-то.Дней двадцать выходили, очень долго. Один раз даже ночевали, вернее дневали, в скирде вместе со змеями. А потом вечером, когда разгреблись, разобрались – а там змеи рядом с нами. В августе-то у них, знаете, свадьбы змеиные. Ну вот так. Я боюсь змей страшно.
Читать интервью
