https://историяотпервоголица.рф/events/current_event.php?current_event_id=1670
Мама никуда не уезжала. Практически всю жизнь прожила в Ленинграде, только менялись комнаты. Потому что сначала мы жили в большой отдельной квартире, громадной – тридцать с лишним метров комната. И кухня большая. И мы все умещались там, она поделена была на отдельные такие коморки. А во время блокады, когда у нас половину дома разрушили, маме предлагали любую комнату, любую, даже пустые квартиры были. Мама выбрала самую маленькую, двенадцатиметровую – «чулок», длинный «чулок». Но с двух сторон жили люди. То есть отапливать проще, уже меньше надо было и дров, и угля, и прочее. И мама вот так в этой квартире прожила. И потом мы к ней вернулись, все потихоньку вернулись, кроме старшей сестры. Старшая сестра так и не вернулась в Ленинград. Она осела в Новгородской области в городе Боровичи. Там же закончила техникум. Там же стала главным технологом по шитью верхних изделий: пальто, костюмы. Там же вышла замуж за молдаванина. И потом уехала в Молдавию. Но, к сожалению, она рано, раньше всех у нас умерла. Она награждена так же, как и мама, медалью «За оборону Ленинграда». Мы имеем только знак, который нам только в 90-м году дали, Ленинград пробил вот это звание – блокадников. Сразу, как только блокада была снята, в первые ещё дни, в начале, ленинградские медики работали. Есть такая Магаева, может быть, видели книги? Медики выясняли, сколько же блокадник проживёт. И обследовали всех, кто работал. Уже после того, как сняли блокаду. Маму мою обследовали, и она однажды приходит и говорит: «Ребята! Я буду жить семь лет!» Вот их всех врачи обследовали ленинградские и сказали: «Вы проживёте семь лет». Вот семь лет организм в состоянии прожить. И они радовались. Они не расстраивались. Мама радовалась. Но мама моя прожила почти восемьдесят лет. Вот так получилось, вот такой организм.